Это история о том, что добро не всегда побеждает зло. И чаще всего подобное происходит из-за бюрократических проволочек и непрофессионализма людей, которые должны стоять на страже закона.
Ваш друг умер…
Та памятная ночь одиннадцатого июня 1994 года была теплой. В клубе колхоза имени Тельмана Павлодарского района Павлодарской области только закончилась субботняя дискотека, но молодежь расходиться по домам не торопилась: погода выдалась чудная, да и как-никак впереди — воскресенье. Вот и оккупировали ребята одну из здешних лавочек. Где-то раздобыли гитару и под немудреные аккорды в несколько нестройных голосов затянули старую дворовую песню.
Подростки были немного навеселе — еще перед дискотекой для настроения распили на девятерых бутылку водки. Легкий хмель не прошел, и трое приятелей во главе с шестнадцатилетним Виктором Пятковым, соскочив с «поющей» лавочки, стали дурачиться, бегая друг за другом.
В это время из дома, возле которого кучковались подростки, вышел на свежий воздух Алексей Кинцель, отмечавший здесь день рождения приятеля. Алексей был постарше шумевших за воротами пацанов. Через несколько месяцев ему — совхозному механизатору — исполнялось девятнадцать. Смирным нравом парень не отличался, и чуть что кидался в драку. Потому-то и успел уже схлопотать судимость за избиение односельчанина. Правда, по причине молодости и первого криминального опыта отделался полутора годами условно с отсрочкой в один год. Отсрочка еще не закончилась, но, в самом деле, не каждый же день о ней вспоминать.
За столом Алексей принял на грудь граммов триста беленькой: водка делала его агрессивным и толкала на самоутверждение. Смех веселившихся подростков явно действовал ему на нервы.
— Ну, что за дела? — хмуро спросил у них Кинцель.
— Да, вон, достали уже эти трое, особенно Пятков. Разберись с ними, — шутя сказал Владимир Харламов.
Если бы он знал, чем закончатся эти разборки…
Кинцель принял его слова как руководство к действию и направился к Пяткову. Виктор уже в сторонке разговаривал с кем-то из товарищей. Не говоря ни слова, Кинцель с разворота, прямо как в боевике, ударил его стопой ноги в грудь. Паренек устоял. Удивленный нападающий добавил ему кулаком в лицо, но подросток опять остался на ногах. И тогда Кинцель, теряя самообладание, вновь пнул свою жертву в грудь, вложив в этот удар ни весть откуда взявшуюся звериную злость.
Витя отлетел к забору, стукнулся об него головой и медленно осел на землю. Стук этот услышали сквозь гитарный перезвон даже сидевшие на лавочке и подбежали к парню.
— Что с тобой? — спросил один из них. Но отвечать Витя уже не мог. Он только стонал и хрипел.
— Давайте его к нам, — предложила одна из девчонок. Подростки подняли товарища и занесли паренька в летнюю кухню соседнего дома. На пострадавшего брызгали водой, совали ему под нос пузырек с нашатырем, били по щекам. Но все было тщетно. Витя не приходил в себя. Хуже того, лицо у него пожелтело, а потом стало быстро чернеть.
— Ему плохо, что ты наделал?! — накинулись ребята на развалившегося на лавочке Кинцеля.
Тот не на шутку испугался и, в момент протрезвев, растолкал собравшихся и попытался сделать пострадавшему искусственное дыхание, даже вызвал у него рвоту. Но у парнишки стал исчезать пульс, он явно задыхался. Кого-то из случайно проезжавших мимо сельчан попросили съездить за врачом. Через несколько минут тот вернулся и сказал, что врач ехать отказался, посоветовав везти пострадавшего в больницу. Витю положили на заднее сиденье «Волги». Кинцель уселся рядом, продолжая делать искусственное дыхание. Но Пятков уже не подавал признаков жизни.
Дежурный врач осматривал его минут десять. Потом вышел к машине и тусклым голосом сообщил:
— Ваш друг умер…
Особенности местной судмедэкспертизы
Утром по факту смерти Виктора Пяткова было возбуждено уголовное дело. Опрошенные подростки помогли следователю восстановить картину происшедшего, и Кинцеля задержали. Он и сам не скрывал своих действий, подробно рассказав, как избивал Витю. Труп потерпевшего был отправлен на судмедэкспертизу.
Тринадцатого июня ее провели в Павлодарском бюро судебно-медицинской экспертизы.
— Когда я приехал за актом судмедэкспертизы, навстречу мне вышли четверо или пятеро экспертов во главе с начальником бюро, — рассказывает дед потерпевшего Валентин Александрович Стриж. — Как будто я не обыкновенный сельчанин, а большой начальник…
Впрочем, причины такой представительной встречи сразу стали понятными, едва он прочел первые строчки врученного ему документа.
——————————————————————————————————————————
Из заключения акта СМЭ от 16.06.94 г.
«Смерть гражданина Пяткова В. В. наступила от острого отравления этиловым алкоголем, … обнаружено этилового алкоголя в концентрации крови — 7.05 процента. Каких-либо телесных повреждений при судебно-медицинском исследовании трупа Пяткова не обнаружено».
——————————————————————————————————————————
Это насколько же нужно было быть близоруким, чтобы при детальном исследовании не увидеть на теле человека, которого били руками и ногами, ни гематом, ни даже ссадин?! При такой остроте зрения экспертов об обнаружении травм внутренних органов и говорить уже не приходится.
Но, на нет, как известно, и суда нет. Поэтому четыре дня спустя после выдачи этого акта СМЭ следователь выносит постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту смерти подростка «за отсутствием события преступления». Одновременно появляется и другой отказной материал в отношении Кинцеля А. В. «за отсутствием в его действиях состава преступления…».
Возмущенные родственники Вити обратились в областную прокуратуру, требуя проведения тщательного расследования обстоятельств гибели подростка. И вскоре прокуратура области отменила постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.
«Заключение СМЭ вызывает серьезные сомнения в своей объективности», — написал надзорный орган. И аргументировал свое мнение тем, что потерпевший незадолго до смерти вел себя активно, да и был сбит с ног только третьим ударом. А судмедэкспертиза дает заключение о тяжелой степени опьянения и отсутствии каких-либо повреждений на теле потерпевшего.
— Да при таком содержании алкоголя, которое дала судмедэкспертиза, ваш внук не только бегать, он бы вообще передвигаться не смог, должен был лежать без движения, — также сказал деду погибшего знакомый врач.
Материал возвращается в Павлодарскую райпрокуратуру для дополнительной проверки и принятия решения другим следователем.
Эксгумация
Помощник районного прокурора выносит постановление об эксгумации трупа пострадавшего и назначении комиссионной судебно-медицинской экспертизы. К участию в эксгумации привлекаются член судебно-медицинской экспертной комиссии Главного бюро судебно-медицинской экспертизы РК В. Диордиев и дед потерпевшего Валентин Стриж. Одновременно производится выемка стеклопрепаратов и «мокрого архива» (необходимых компонентов тела) из гистологического отделения Павлодарского бюро СМЭ.
Для прилетевшего из Алматы судмедэксперта высшей категории Виктора Евгеньевича Диордиева это исследование оказалось «круглой» цифрой. Труп Виктора стал у него за двадцать лет работы пятитысячным. Такой вот печальный юбилей.
Эксгумацию проводили, можно сказать, на виду у всех сельчан. Несмотря на холодный и ветреный день, 27 сентября на кладбище пришли около 60 жителей Богдановки, родного села погибшего. Привлеченный телеоператор областной студии телевидения отснял весь процесс на видеокассету. Автор этих строк видел запись. Зрелище, прямо скажем, не для слабонервных.
По ходу вскрытия Диордиев, в присутствии следователя и всех собравшихся здесь, комментировал увиденное. Он сразу же обнаружил у погибшего закрытую черепно-мозговую травму. Но заключение предстояло сделать комиссионной экспертизе. Для нее Диордиев изъял необходимые фрагменты черепа и тела, которые были отправлены в Алматы.
На разбитой «телеге» далеко не уедешь
Узнав о комиссионном исследовании, в Павлодарском бюро судмедэкспертиз смекнули, что оглашение нового заключения может обернуться для них большими неприятностями. Уж очень странная была допущена ошибка. Да и ошибка ли? Во всяком случае, родственники погибшего так не считали и не считают.
— Ну, ладно, молодой эксперт ничего не увидел, но ведь вместе с ним двое опытных коллег проводили это вскрытие. Что, и у них тоже квалификации не хватило? – сказал тогда автору этих строк дед погибшего. — Значит, не место им на этой работе…
Но у павлодарских судмедэкспертов по этому поводу, естественно, было иное мнение. И они решили защищаться. Пути для этого есть разные. Судмедэксперты выбрали далеко не праведный, но зато, по их мнению, надежный.
В Главное бюро СМЭ РК и павлодарские правоохранительные органы была направлена «телега», в которой эксперт В. Диордиев обвинялся в некомпетентности, в предвзятом мнении, в неквалифицированном проведении эксгумации и прочих грехах.
К счастью, ведомства, которым был адресован этот пасквиль, на время его отложили. Дело все увереннее продвигалось к своему логическому завершению. Но беда пришла, откуда не ждали.
Сюрприз от прокурора
19 октября 1994 года ранее уже упомянутая помощник прокурора Павлодарского района, видимо, тщательно изучив все нюансы и глубоко вникнув в суть дела о гибели Виктора Пяткова, вдруг ни с того ни с сего приостановила производство по нему «в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности».
При этом прокурор неожиданно начала считать, что, несмотря на все добытые показания свидетелей, пострадавший «был избит неизвестными лицами».
Между тем, 19 декабря 1994 года все же проводится комиссионная экспертиза. Поручают ее, очевидно, самым достойным. Председателем комиссии назначается главный судмедэксперт Министерства здравоохранения РК К. Карагубенов. Помогает ему заведующий ЭКО Бюро главных СМЭ Р. Абдукаримов. Оба — кандидаты медицинских наук, эксперты высшей категории со стажем работы, соответственно, в 28 и 18 лет. Докладывает по делу В. Диордиев.
Местный эксперт ошибся
——————————————————————————————————————————
Из заключения комиссионной СМЭ
«У Пяткова В. В. имелась тупая закрытая травма головы (черепно-мозговая травма) в виде перелома спинки носа, травматического разрыва швов черепа со смещением правой височной кости, повлекшие за собой ушиб стволовой части головного мозга. Эти телесные повреждения, являясь опасными для жизни, относятся к категории тяжких, образовались незадолго до смерти, и через цепь сложных рефлекторных влияний обусловили быстрый темп умирания Пяткова В. В.»
——————————————————————————————————————————
Далее говорится, что все эти повреждения возникли от комбинации ударов, кои могли быть нанесены пострадавшему кулаком, обутой стопой и т. д. с последующим ударом теменной частью головы о твердый предмет (забор и т. п.).
Что касается первичного диагноза «острое отравление этиловым алкоголем», то он «является необоснованным и неквалифицированным…».
После этого в расследовании дела по непонятным причинам наступает цейтнот. Родственники потерпевшего бомбят жалобами прокурора области, Павлодарское УГСК, руководство области и республики. Валентин Стриж опять и опять летит в Алматы, обивая высокие пороги правоохранительных учреждений. Но все тщетно.
Впрочем, движение по делу происходит. Только вроде бы как в обратную сторону. Начинается расследование затерявшейся в пучине документов всплывает на поверхность жалобы павлодарских судмедэкспертов. По ней УГСК направляет в Главное управление ГСК по городу Алматы поручение, в котором предлагается допросить экспертов Главного бюро СМЭ, проводивших комиссионную экспертизу по делу о смерти В. Пяткова. Главные вопросы, которые необходимо им задать: не был ли пьян В. Диордиев во время проведения эксгумации, и не мог ли он сам разрушить череп?
Допрошенные отвечают: это исключено, потому что прижизненность всех выявленных повреждений, возникших незадолго до смерти В. Пяткова, доказана лабораторным путем. В. Диордиев считает, что обвинение его в алкогольном опьянении «является абсурдным и возмутительным…»
Надо отдать должное такту алматинских экспертов. Несмотря на происки своих павлодарских коллег, они оставляют им достойный выход из положения, предположив, что неопытный эксперт мог не заметить этих повреждений.
Иных уж нет, а те далече
Спустя год дело о смерти В. Пяткова реанимируется. 24 января 1996 года все та же бывший помощник райпрокурора, теперь уже прокурор следственного управления прокуратуры области, видимо, решила исправить служебную ошибку молодости и отменила свое постановление о приостановлении производства по делу, вынесенное 19 октября 1994 года. Теперь надзорница сочла, что прежнее ее постановление «вынесено необоснованно, так как в ходе предварительного следствия установлено, что незадолго до смерти несовершеннолетний Пятков был избит гр. Кинцелем». Можно подумать, что прокурор не ведала об этом факте в октябре 1994 года, приостанавливая дело.
Но родственников погибшего обрадовало и это позднее прозрение, вновь дающее им надежды на то, что зло будет наказано. Возбуждается уголовное дело против павлодарского судмедэксперта за выдачу ложного заключения о смерти В. Пяткова. Оба дела объединяются в одно и направляются в УГСК РК по Павлодарской области.
Но скоро сказка сказывается, да не скоро дело расследуется. Спустя только полгода, 9 июля 1996 года, УГСК, наконец, избирает меру пресечения для Алексея Кинцеля — содержание под стражей. Выносится постановление о привлечении его в качестве обвиняемого за нанесение тяжких телесных повреждений, приведших к смерти пострадавшего.
Но не вздыхай облегченно, уважаемый читатель. Ибо даже у силовых ведомств желания далеко не всегда совпадают с возможностями. Выясняется, что Кинцелю все эти постановления до лампочки, потому как еще два года назад, 10 июля 1994 года, обвиняемый в тяжком преступлении благополучно выехал в Германию по туристической путевке и, помахав рукой бывшим пенатам, остался жить на своей исторической родине.
Уголовное дело опять приостанавливается. Председателю ГСК РК генерал-полковнику юстиции Ж. Туякбаеву из Павлодарского УГСК уходит письмо с просьбой возбудить ходатайство перед Министерством иностранных дел РК об обращении в МИД Германии для оказания содействия в явке Алексея Кинцеля к месту предварительного следствия, то есть в Павлодар.
Но проходят месяцы, а из ГСК РК — ни ответа, ни привета. В конце 1997 года это ведомство вообще приказывает долго жить, и с него уже спрашивать нечего. Кстати, было прекращено и уголовное дело в отношении павлодарского судмедэксперта.
Однако родители погибшего, и особенно его дед Валентин Стриж, продолжали верить, что человек, отобравший у них жизнь сына и внука, должен понести заслуженное наказание. Они опять и опять обращались в прокуратуру и во вновь обретшее силу Управление внутренних дел Павлодарской области. Облпрокуратура стучала в двери своей высшей инстанции, и Генпрокурор РК наконец направил в Германию запрос о выдаче подозреваемого в убийстве.
Но тут выяснилось, что у Казахстана нет соответствующего договора об экстрадиции с этой страной. К тому же, для отправки в Германию всех процессуальных доказательств их необходимо перевести на немецкий язык. Оплатить эти расходы (по предварительным данным — 50 тысяч тенге), по сути, должно было УВД Павлодарской области. Оно обратилось в МВД РК с письмом о выделении необходимых средств. Но опять все завязло в бюрократических тенетах. А затем дед убитого — Валентин Александрович — ушел в мир иной. И уже некому стало добиваться правды.
И обвиняемый в убийстве Виктора Пяткова Алексей Кинцель, проживающий в Германии, до сих пор не понес никакого наказания.
(Имена и фамилии убитого, потерпевших и подозреваемого изменены)
